— Мы дружим очень давно.

— О, это мне известно, — с тихим стоном уверила она Андреаса. — Все запечатлено на пленке. Ясно как день, что она влюблена в тебя с детства и, несомненно, будет любить всегда. Ничего подобного я никогда не видела.

Сердце Доминик билось так часто, что она испугалась, как бы ей не стало плохо.

— Андреас, неужели ты не видел, что она влюблена в тебя? Или не обращал внимания и надеялся, что это пройдет?

Он потер затылок.

— Я предполагал, что это просто подростковое увлечение и она забудет о нем, когда начнет встречаться с другими мужчинами.

— И она встречалась?

— Конечно.

— Ты не помнишь, у нее появился кто-нибудь после смерти Марис?

— Не знаю. Я был так убит горем, что ничего не замечал. Когда Тео влюбился в нее, я обрадовался. Он из хорошей семьи, удачливый бизнесмен. Ее тетка одобрительно отнеслась к нему. Мои родители умали, что он — именно тот мужчина, который может справиться с упрямством и своеволием Олимпии. Казалось, их брак зиждется на прочном фундаменте. Однако Олимпия часто намекала, что он далеко не идеален, и это вызывало у меня тревогу. Но я не подозревал, насколько деспотично и оскорбительно Тео относится к ней, пока мы с тобой не возвратились в Афины после медового месяца. Олимпия стала сразу звонить мне, жалуясь на мужа. Обычно она звонила в конце рабочего дня и всегда плакала. Я знал, что она не могла довериться тетке, потому что миссис Костас была на стороне Тео.

— И поэтому она предпочла поверять свои неприятности тебе?

— Да, — мрачно пробормотал Андреас.

— Так вот почему ты стал поздно приходить домой?

Он сжал пальцы в кулак.

— Когда я увидел, какой оборот принимают их отношения, понял, что пора принимать меры, и устроил ей встречу с адвокатом. Так как Олимпия не осмелилась просить у Тео денег, я оплатил его услуги.

— Ты был совершенно уверен, что Тео виноват?

— Все не так просто, Доминик.

— Итак, она воспользовалась твоими деньгами и советами?

— Нет. Она сказала, что у нее есть гордость. Более того, Тео никогда не простит мне, если узнает о моем участии. Извинившись за беспокойство, Олимпия заявила, что найдет способ решить свои проблемы, и повесила трубку.

— До следующего раза? — не выдержала Доминик.

Он кивнул:

— Она не звонила несколько дней. Затем однажды, в разгар важного совещания, она срочно вызвала меня, утверждая, что это вопрос жизни и смерти. — Доминик закрыла глаза, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не перебить его. — Мне пришлось извиниться, выйти в холл и выслушать ее. Разрыдавшись, Олимпия призналась, что утром ее изнасиловал неизвестный мужчина.

— Изнасиловал?!

Андреас поморщился:

— Это произошло на подземной парковке, когда она вышла от зубного врача. Неизвестный затащил ее в угол и сделал свое дело.

Доминик содрогнулась. Если это правда, невозможно вообразить ничего страшнее.

— Придя в себя, она поехала в больницу — заявить об изнасиловании и пройти медицинский осмотр. Врач сказал, что вызовет ее мужа, дабы тот забрал ее, но она умолила его не делать этого.

— Вместо Тео она обратилась к тебе? — прошептала Доминик.

— Да. Мы оба понимали, почему. Она боялась Тео и не знала, как он отреагирует. Признаться, я тоже не знал, чего от него ждать. Но у меня было важное деловое мероприятие — речь шла о слиянии компаний, — и я отправил ее в свою квартиру. После переговоров, по пути туда, я понял, что решить проблему можно только одним способом — расторжением брака с Тео. К сожалению, у Олимпии нет брата или отца, которых она могла попросить о помощи.

Доминик подняла на мужа глаза.

— Она не нуждалась в них, потому что у нее был ты.

— Я не возражал. Ведь я всегда относился к ней как к сестре. Если бы подобное произошло с Марис, я бы перевернул небо и землю, чтобы защитить ее.

— Я понимаю, дорогой.

Андреас судорожно вздохнул.

— Когда я вошел в квартиру, она лежала в постели, заливаясь слезами. Несмотря на то, что в больнице ей дали успокаивающее, шок еще не прошел. Мы долго разговаривали. Олимпия боялась, что Тео решит, будто она сама виновата в изнасиловании, и придет в ярость. Поэтому она хотела, чтобы это осталось в тайне, и заставила меня поклясться, что я ничего не скажу тебе, так как у тебя были дружеские отношения с Тео. Если бы ты узнала об изнасиловании, ты могла бы проговориться и помешать Олимпии уйти от него. Я знаю, что ты никогда ничего не сказала бы. Но тебя могли выдать глаза. В них отражаются все твои чувства. Если бы Тео заметил хотя бы малейшее беспокойство об Олимпии, этого оказалось бы достаточно. Кроме того, у нас с тобой были свои проблемы, и поэтому я решил, что буду молчать. Во время нашего разговора Тео неожиданно ворвался в спальню. Я до сих пор не могу понять, как ему удалось попасть в квартиру, но его поведение подтвердило все, о чем говорила Олимпия. Он был невменяем.

Не в силах усидеть на месте, Доминик вскочила.

— Изнасилование упоминалось на суде?

— Нет.

Она круто повернулась к нему.

— Что?

— Олимпия боялась, что адвокат Тео воспользуется этим и выставит ее как женщину легкого поведения. Я согласился с ней.

— И ты беспрекословно проглотил ложные обвинения?

— Да. Я сделал это, потому что знал правду. — Он встретился с Доминик взглядом. — Пока ты была со мной, ничто не имело для меня значения.

— Но я не была с тобой! — возразила она. — Я вы бежала из здания суда и бросила тебя. Если бы я знала правду…

— Доминик… — беспомощно произнес Андреас.

— Нет! — Она в отчаянии взмахнула руками. — Я ни в чем не виню тебя. Мне искренне жаль, что Олимпию изнасиловали. Но как бы она ни страдала, она не имела права требовать, чтобы ты скрыл от меня эту историю. Она поступила неправильно. — Щеки ее пылали. — Умышленно или нет, но Олимпия воспользовалась твоей добротой и многолетней дружбой, стремясь нарушить то шаткое взаимопонимание, которое установилось между нами, — дрогнувшим голосом сказала она. — Послушай, Андреас, я решила относиться к ней по-дружески, потому что она играет важную роль в твоей жизни. Но что, если она опять попадет в какую-нибудь беду и тебе снова придется помогать ей? Ты устремишься на помощь, держа меня в неведении? Я смогу справиться со всем, только если между нами будет полная откровенность.

Он запустил руку в волосы.

— Клянусь, что впредь ничего не буду скрывать от тебя.

Доминик не почувствовала облегчения, зная, на какие уловки способна Олимпия.

— Это сейчас ты так говоришь, и я верю тебе, но…

— Никаких «но», — прервал ее Андреас, притягивая к себе. — Обещаю: если она захочет сказать мне что-то, это произойдет только в твоем присутствии.

Доминик приникла к нему, но на сердце у нее было неспокойно. Андреас не понимает, в какой психологической зависимости от Олимпии находится.

Он подтвердил, что в будущем Олимпия не сможет обойтись без его помощи. Она постоянно будет нуждаться в нем.

Влюбленность девочки превратилась в неукротимую страсть женщины. Теперь Доминик поняла, почему Олимпия не интересует Пола, который уже дважды пытался объясниться с женой Андреаса.

— Доминик? Почему ты молчишь? Неужели ты не веришь мне?

— Конечно, верю. — Она подняла на него глаза, твердо решив не плакать. — Я думала о твоей сестре. Сегодня я поняла, что Марис и Пол были влюблены друг в друга.

Андреас изумленно посмотрел на нее.

— Мы выросли вместе, но ни один из них никогда даже не заикался о своих чувствах. Повзрослев, они не ходили на свидания друг с другом.

— Неужели тебе не кажется странным, что ни Пол, ни Марис не вступили в брак.

Он раздраженно вздохнул.

— Пол самостоятельный человек. Большинство наших друзей заводят семьи лет в тридцать. Что касается Марис, я считал, что ни один из парней, с которыми она встречалась, не достоин ее.

— Ты говорил ей об этом?

— Несколько раз, по-братски. Я верил, что когда-нибудь в ее жизни появится достойный мужчина.